| Нитта Ёсисада был преданным солдатом императора Го-Дайго, попытавшегося в 1330-х гг. восстановить прямое императорское правление в Японии. Семья Нитта приходилась родственниками дому Асикага и была старше их по родословной, однако, они не присоединились к Минамото Ёритомо в начале его войны с Тайра, как сделали Асикага, и поэтому впоследствии не получили высоких постов в Камакурском сёгунате. Возможно, это и послужило одной из причин, по которой Ёсисада поднялся против рода Ходзё в 1333 г. Другой причиной могло быть то, что Асикага Такаудзи, стоявший младше Ёсисада в семейной иерархии, к этому времени перешел на сторону Го-Дайго и семья Нитта опять рисковала остаться без постов и наград. В любом случае, через две недели после того, как войско Асикага Такаудзи изгнало солдат Ходзё из Киото, Нитта Ёсисада захватил Камакура, резиденцию правителей Ходзё. Это случилось 21 мая 1333 г. Регент Ходзё Токитоки и существенное число его сподвижников (по разным, в основном легендарным источникам, от нескольких сотен до нескольких тысяч человек!) покончили с жизнью, окруженные неприятелем в объятом пламенем дворце. О взятии Камакура ходит следующая легенда. Во время наступления войско Нитта Ёсисада оказалось зажатым на узком перешейке между неприятельскими крепостью и флотом. Тогда Ёсисада, по легенде, пожертвовал свой меч морскому богу, чтобы тот заставил море отступить и дал пройти его войскам. Облик Нитта Ёсисада, бросающего свой меч в море, чтобы его воды расступились, вошел в японскую культуру так же прочно, как образ Моисея, переведшего израильский народ через Красное море, вошел в европейскую. Хотя наиболее вероятно, что Ёсисада, воспользовавшись отливом, вывел свою армию из ловушки по песчаной косе и атаковал резиденцию Ходзё с неожиданного направления. Менее известный, однако более достоверный факт – как в реальности проходило взятие Камакура. В 1956 г. в местечке Дзаймокудза, недалеко от месторасположения Камакура, японские археологи раскопали несколько сотен скелетов, которые, как полагают, принадлежали защитникам и жителям Камакура, погибшим при вступлении в город солдат Нитта Ёсисада г. Среди мужских скелетов было обнаружено большое количество женских и даже детских, а повреждения включали прерубленные кости рук, ног и черепа со следами ударов мечом. Следы ударов мечом обнаружили на 60% мужских скелетов, 30% женских и 10% детских. По характеру повреждений очевидно, что большинство из погибших не носили ни шлемов, ни доспехов и были поражены сзади или сбоку. Судя по всему, прорвав оборону самураев Ходзё, всадники Ёсисада устремились в город, гоня перед собой безоружных жителей и рубя их направо и налево, вне зависимости от пола и возраста. Это резко контрастирует с галантным и рыцарским поведением самураев, с таким восхищением описанным авторами Хэйкэ Моногатари, «Повести о доме Тайра». Очевидно, что жизнь и смерть в то время была гораздо грубее и прозаичнее тех, что описаны в этом прекрасном, но далеком от реалий эпохи произведении. За свои заслуги Нитта Ёсисада в том же году был назначен наместником провинции Этиго и заместителем наместника провинций Кодзукэ и Харима. После того, как Такаудзи восстал против Го-Дайго, Нитта Ёсисада стал основным командующим силами лоялистов. Даже талантливый Кусуноки Масасигэ, сделавший так много для восстановления императорской власти, был вынужден подчиняться ему, хотя считал Ёсисада бездарным полководцем. И, в действительности, взятие Камакура было единственным случаем, когда тот действовал быстро и самостоятельно. Во всех остальных сражениях Ёсисада показал себя как бездарный, нерешительный полководец, и остальные его победы были одержаны только благодаря способностям его младшего брата Вакия Ёсисукэ и других полководцев рода Нитта. Так, в битве при реке Ирума Ёсисада собирался отступить и проиграл бы сражение, если бы не находчивость его вассала Миура Ёсикацу – тот свернул боевые знамена и со своим отрядом спокойно въехал в лагерь сторонников Ходзё, которые решили, что пришло подкрепление, и поняли свою ошибку, только когда уже были окружены. В другом случае, убегая от идущего по пятам Асикага Такаудзи, Ёсисада даже не стал разрушать за собой мостов, несмотря на уговоры своих самураев, повторяя, что неужели превосходящий противник не сможет их навести снова? Наконец, осадить всей армией маленькую крепость из-за сиюминутной ярости, как случилось под Сирахата, было верхом безрассудства, особенно ввиду численно превосходящего противника, когда спасти положение лоялистов могла только инициатива. Судя по описаниям, Ёсисада был подвержен резким сменам настроения – приступы жестокости сменялись у него меланхолией и самобичеванием, что объясняет многие его поступки. Несмотря на свою бездарность как командира, он был смелым воином-одиночкой – не раз лично прикрывал отступление своих войск, бросался в самые опасные стычки, прекрасно владел мечом, благодаря чему несколько раз отбивался от превосходящего противника, и даже перерубал летящие в него стрелы. Погиб он как герой, но без всякой пользы – перед решающей битвой с Такаудзи лично возглавил сотню всадников, отправлявшихся на рекогносцировку, и, когда его отряд попал в засаду, долго сражался, пока не пал от шальной стрелы, угодившей ему прямо в лоб. |
